24 ноября 2024 года народному художнику Туркменистана Мёджеку Чарыеву исполняется 80 лет.

Мёджек Чарыев – личность во всех отношениях неординарная. Мультипликатор, художник-портретист и пейзажист, мастер шаржа, иллюстратор, педагог. Одним словом, человек многогранный и мультикультурный. Все это найдет отражение в экспозиции его персональной выставки, которая открывается 22 ноября в Выставочном центре Союза художников, где и состоялась наша беседа с художником.

- Мёджек Чарыевич, сколько работ вы представляете в юбилейном вернисаже?

- Около 90. Я обратился к живописи, когда мне было больше сорока лет. На выставке мне важно показать не только живопись, но и все грани моего творчества, моих увлечений и пристрастий. Поэтому посетители увидят на выставке пейзажи, которые я особенно люблю, портреты, графические работы, иллюстрации к сказкам и другим книгам, шаржи, эскизы, в том числе к диорамам, представленным в Государственном музее Государственного культурного центра, а также этюды и медитации, есть и такой жанр в моей творческой биографии.

- Вы прожили долгую и интересную жизнь, которая полна ярких событий. Какие из них можно назвать судьбоносными?

- Аптека, Библиотека, Полк!

Для людей моего поколения расшифровки не понадобится. Дети военного времени помнят, как бегали в аптеку, где за копейки можно было купить гематоген, аскорбинку (витамин С) и холосас (сироп шиповника) – натуральные препараты и нехитрые лакомства.

Детство проходило в городе Байрам-али, расположенном в Марыйском оазисе, в непосредственной близости от памятников Древнего Мерва. Местность издавна была известна и своим благодатным целительным климатом, а потому в 1887 году здесь была построена резиденция монаршей семьи («Государево имение»). В местной библиотеке можно было обнаружить уникальные издания произведений русской и зарубежной классической литературы, иллюстрированные книги по искусству. Своя библиотека была и у моих приёмных родителей – старшей сестры и её мужа, взявших меня шестилетнего на воспитание после смерти матери. Дома было собрание сочинений Пушкина и Стендаля, знание творчества которых, спустя годы, будет высоко оценено моими московскими педагогами.

Любовь к художественной литературе и творчеству прививали и замечательные учителя. В большинстве своём это были жены офицеров, прибывших из Германии для дальнейшего прохождения службы в размещенный в туркменском городишке полк. Учителя приглашали нас в военный городок, где устраивали кинопоказы, театральные постановки. Так я впервые увидел диафильмы для детей и загорелся желанием создавать рисованные картинки.

Мечты у меня были вполне земными - стать танкистом, директором кондитерской фабрики и карикатуристом. А оттачивал я свои таланты в стенной школьной газете, где размещали мои шаржи и рисунки. Защищаться от героев своих карикатурных сюжетов зачастую приходилось кулаками. Будучи худосочным мальчишкой, я вынужден был накачать мускулы и освоить бойцовские приёмы. Прыгал с вышки в бассейн, десять лет занимался разными видами спорта.

- Как появился интерес к портретной лирической живописи и пейзажам?

- Все это родом из детства. Отец – сельский учитель часто брал меня на охоту. Иногда заходили далеко в пустыню, неяркие живые цвета которой волновали воображение. Со временем эти впечатления выльются в пейзажных акварелях, среди которых особое место занимают разнообразные зарисовки пустыни, а также берега Каспия и предгорий Копетдага.

В детстве произошло и открытие графики. Помню, как впечатлила меня зимой картина: черные птицы на белом снегу. Я тушью перенёс это на бумагу.

- Кого вы можете назвать своими наставниками?

- В жизни мне везло на встречи с талантливыми людьми. В ашхабадском художественном училище моим наставником стал корифей национальной школы живописи Айхан Хаджиев. На работу в киностудию «Туркменфильм» принимал мэтр туркменского кино Алты Карлиев.

В Москве, на отделении мультипликации художественного факультета Всероссийского государственного института кинематографии, мне посчастливилось учиться у талантливейших педагогов, общаться с будущими корифеями кино. В 60-е годы прошлого века во ВГИКе учился Василий Шукшин, Наталья Аринбасарова, которая какое-то время училась в нашей байрамалийской школе.

Москва подарила мне встречу с театральным искусством и, прежде всего, творчеством Владимира Высоцкого, спектакли с участием, которого до сих пор остаются в моей памяти и сердце.

С большой благодарностью вспоминаю школу живописи Юрия Ивановича Пименова – знаменитого художника и педагога, привившего мне любовь к натюрморту. Во ВГИКе мультипликацию вел один из мэтров в этой области – Иван Петрович Иванов – Вано, создатель известных мультипликационных фильмов, среди которых любимый многими поколениями «Конёк –горбунок».

Вернувшись в Ашхабад и сняв несколько фильмов, я вновь направился в Москву (1982 год), где впервые после долгого перерыва шёл набор на специальные двухгодичные режиссёрские курсы для мультипликаторов. Высшие курсы сценаристов и режиссеров (ВКСР) - одна из старейших киношкол в России, где преподавали и обучались профессионалы. В эти годы здесь совершенствовали свое мастерство Стас Намин, Александр Кайдановский и многие другие известные режиссеры.

Для чтения лекций приглашались видные учёные. К примеру, историк, археолог, востоковед, писатель и переводчик Лев Гумилёв. Благодаря своей теории этногенеза, он помог мне по-новому посмотреть на историю туркменского народа, понять и осмыслить свои корни.

В числе педагогов был и известный режиссер Александр Митта, открывший мне такое необходимое каждому творческому человеку понятие как «саспенс» – тревожное ожидание (напряженный момент в развитии сюжета).

Особую роль в плане профессионального роста сыграло общение с педагогом, режиссёром, художником и сценаристом мультипликационного кино Фёдором Хитруком.

- Вас можно назвать отцом туркменской рисованной мультипликации. Расскажите об этом.

- Как я уже сказал, с детства я осваивал манеру изображения людей в движении и у меня это неплохо получалось. Затем годы оттачивания профессионализма во ВГИКе.

Первым рисованным мультфильмом стал «Бовенджик» (1975 год). А потом были «Меред и солнышко», «Жук и муравей», «Ковёр-самолёт», «Бедняк и жадный» и другие рисованные киносказки, в которых я старался передать на лаконичном языке мультипликации свои мысли и эмоции. А затем этот опыт пригодился в иллюстрациях к туркменским сказкам. В свою очередь, эти персонажи через десятилетия нашли воплощение в знаменитом образе туркменского алабая – символа Ашхабадской Азиады-2017.

- Вы сказали о своем пристрастии к картинам - медитациям. Что вы имеете в виду?

- Это отнюдь не творчество в духе экспрессионизма, как многие считают. Это своеобразное художественное восприятие мира, которое укладывается в семь цветов радуги, в семь нот и семь красок. В этом восприятии большое значение имеет музыка, которую я пытаюсь передать на холсте, в штрихах, цвете, так как она запечатлевает эмоцию, настроение, нюанс. Истина никогда не кричит, она в нюансах, которые надо уловить и прочувствовать, прежде чем запечатлеть.

- Что самое ценное сейчас в вашей жизни и творчестве?

- Художник должен быть простодушным, уметь радоваться жизни и ценить роскошь человеческого общения, а радость – это другой человек. Я радуюсь возможности встречаться с разными людьми. В последние годы больше занимаюсь портретами – рисунками, стремясь выразить в них энергию человека, его характер, а не только фотографическое сходство. Для этого стараюсь установить с человеком контакт, разговорить. Тогда он становится открытым, естественным.

Моя радость – мои дети и внуки. Я всегда хотел, чтобы у меня была внучка, а теперь два внука и две внучки!

Жизнь удивительна, ежедневно она дарит нам чудо открытия нового дня. И пока я радуюсь ему, я молод душой.

- Спасибо за интересную беседу. С наступающим Днем рождения вас, Мёджек Чарыевич!

Беседовала с юбиляром Марал Каджарова.